Идеальные люди

Директору плохо спалось. "Рек-ла-му! Рек-ла-му!" — слышалось ему сквозь сон; тысячи голосов скандировали это слово, не уставая, не переставая. "Не мешайте спать" — недовольно пробормотал он, не открывая глаз. Но через пару минут его побеспокоили с новой силой.

— Господин президент, господин президент! — Раздался мужской голос. — Господин президент, пора! — Затормошили директора.

— Что? Что такое? — Проснулся директор.

Директор находился в шикарном просторном кабинете, освещённом золотистым светом солнца, начинающего склоняться к закату.

— Пока мы писали речь, вы заснули.

Директор не помнил, чтобы ему собирались писать какую-то речь, не помнил, как очутился в удобном мягком кресле, и уж точно не припоминал, чтобы был президентом. Но раз к нему так обращаются, значит так и есть. Или, может, это розыгрыш? Тогда, наверное, следует просто получать удовольствие от происходящего. Говорят, что президент, значит, президент.

Президента повели по длинному коридору к двери, ведущей на просторный балкон. Именно оттуда и слышались выкрики "Рек-ла-му! Рек-ла-му!"

— А что, собственно, случилось? — Поинтересовался президент.

— Митинг. Люди не довольны ситуацией в стране, вот и митингуют.

— Ну так... надо с этим что-то делать!

— Для этого мы и идём на балкон. Сейчас зачитаете речь, и станет легче.

Они вышли на балкон, и увидели людей, множество людей. Увидев президента, люди оживились, закричали ещё сильнее, и плакаты, огромные плакаты, которые люди держали в руках, затряслись в такт лозунгам. Директор оглядел площадь, и замер; он не мог поверить своим глазам — на красочных плакатах красовались лозунги: "РЕКЛАМУ", "Даёшь беспредел", "Нет низким ценам"... Прошло секунд тридцать, и толпа утихла в ожидании речи президента.

— Вот ваша речь, — ассистент протянул лист бумаги. Директор взял его, положил на трибуну, и бегло просмотрел.

— Что это вы мне дали? Я не буду такое читать!

— Так люди же этого от вас и ждут! Всё будет хорошо, не переживайте...

— Точно? — Директор посмотрел недоверчиво.

— Точно. И вы это, лист с речью держите перед собой, повыше. А то ещё подумают, что вы не с листочка зачитываете, а наизусть!

Президент выдержал паузу, собираясь с духом, и принялся читать:

— Граждане! Я вынужден признать, что в последний год власть поработала плохо. Недоработки есть во всех областях жизни и, благодаря выдвинутым вами требованиям, власти об этом стало известно.

Толпа заревела в подтверждение сказанного, и через несколько секунд вновь утихла. Директор продолжил:

— Многие из вас подметили, что рекламы на телевидении стало невыносимо мало, а в новостях стали говорить слишком много правды. Я понимаю ваше негодование по этому поводу — я сам уже привык щёлкать по каналам каждые 15 минут, и поэтому уже приказал исправить сложившуюся пагубную ситуацию.

— Рек-ла-му! Рек-ла-му! — Закричала толпа. Всё это было так нереально, абсурдно, что было похоже на грандиозный розыгрыш. Но именно грандиозность происходящего поселила в директоре сомнение в несерьёзности происходящего.

— Кроме того! — Выкрикнул президент, и толпа умолкла. — Кроме того, в кратчайшие сроки будет исправлена ситуация с ценами. Ваша покупательная способность почему-то повысилась, и у вас стало слишком много денег. Поэтому мы уже ищем виноватого, и завтра же его найдём и обязательно казним!

Публика зааплодировала. Атмосфера разрядилась, и президент легко и весело зачитал далее:

— А ещё полиция стала недорабатывать, показания выбиваются вяло, и план недовыполнен. Но не беспокойтесь, всё будет так, как вы хотели. Полицейские будут стараться!

Толпа кричала, толпа ревела, толпа одобряла его слова. А президент всё читал и читал, становясь всё уверенней и уверенней. Он говорил о несправедливости, притеснениях и лишениях, которые вскоре обрушатся на головы граждан, а граждане только то и делали, что поддерживали его своим ликованием. Наконец, он добрался до последнего пункта речи:

— Вы обеспокоены, что перестали перечисляться деньги из бюджета на строительство моего особняка? Что же, я благодарю вас за заботу и обещаю, что завтра же выделю необходимую сумму на достройку!

Публика заликовала, одобряя такое решение, а директор чуть было не прослезился. Так приятно, когда люди понимают твои потребности, когда они заботятся о тебе, когда они готовы на жертвы ради тебя. Это его растрогало настолько, что ему захотелось сделать для людей что-то хорошее... но нельзя, свергнут же, гады!

— Уууу, изверги! — Завыл директор.

— Браво! Браво! — Восхищались стоявшие рядом люди.

Остров рабов

— У меня к вам отличное предложение! — Резво начал разговор агент.

Маркус был готов на всё, чтобы избавиться от нависающей угрозы стать нищим, и поэтому появление агента его весьма воодушевило. Он вслушался, чтобы не упустить ни единого слова. Агент тем временем продолжал:

— Вам обеспечат проживание, пропитание, одежду, вы будете жить в райском уголке. Для многих это несбыточная мечта!

Предложение было действительно заманчивым: за выполняемую работу Маркусу обеспечат достойную жизнь. Было только одно но: нужно стать рабом. Какой-то богач захотел заселить свежекупленый остров рабами, и стать таким образом рабовладельцем; агент уверил, что к рабам будут относиться хорошо.

— Согласен. — Сказал Маркус после минуты размышлений. У него и так не было выбора: лучше уж такая жизнь, чем прозябание в нищете.

Ещё до того, как корабль причалил, люди подробно рассмотрели остров: обильно покрытый растительностью, с симпатичными белыми домиками, среди которых выделялся огромный особняк этажа на четыре. Всё складывалось хорошо, по прибытии их радостно встретил хозяин в сопровождении слуг и двух рабов, прибывших ранее; итого, на острове поселилось 80 рабов: сорок мужчин, сорок женщин. Рабов расселили в домики, по два человека на комнату, по две комнаты в домике; условия были сносные — проектировщики на славу постарались. Оставив вещи в комнате, Маркус пошёл исследовать остров; так, в прочем, поступили и остальные. Действительно, это райский уголок; Маркусу подумалось, тут приятно будет отдыхать после работы. Его переполняла радость — он испытывал облегчение, попав сюда, но вместе с тем на душе было тревожно: он обязан называться... рабом. Было сложно из себя выдавить это слово, оно застревало в горле... это же плохое слово: раб. Но так думали не все, и большинство, видимо, было готово называть себя кем угодно, лишь бы жилось хорошо.

После обеда хозяин собрал всех и огласил свои правила:

— Работать вы будете 7 часов в день, за это вас обеспечат кровом, едой, всем необходимым. Денег вам платить не будут.

После нескольких секунд тишины хозяин продолжил:

— Вы сможете покинуть остров в любой момент, но при условии, что с собой можно взять только то, с чем вы сюда приехали. Как видите, вы вольны решать, где и как вам жить. Если кого-то правила не устраивают, скажите, и вас завтра же отправят обратно. Есть желающие? — Он выдержал паузу и, увидев, что никто возвращаться не собирается, провозгласил: «Вот и хорошо, уверен, вам здесь понравится! Добро пожаловать!»

Раздались аплодисменты...

...Маркус помнит тот день как сейчас: веселье, радость, великие надежды. С тех пор прошло десять лет, прожитых, можно сказать, не плохо. Работу распределяли толково, кормили хорошо и вкусно, обеспечивали одеждой, книгами, музыкальными инструментами, устраивали праздники; было много ярких, приятных моментов. Но это было и время волнения: у рабов не было ничего своего, кроме тех пожитков, что они привезли с собою на остров. Откажешься быть рабом — и тебя выбросят, оставят один на один с миром, неизвестным жестоким миром без друзей и крова. Маркус думал об этом, и это его угнетало; такое заманчивое предложение обернулось душевной мукой, и хоть всё было вроде хорошо, радостная жизнь была омрачена чувством обречённости. Впервые это чувство возникло, когда с острова выгнали Оливера, жившего в домике напротив... Оливер запомнился всем как хороший человек и поэт, муза которого посещала не в самые удачные моменты. Это часто мешало работе, но он ничего не мог поделать с собой, и записывал, записывал, записывал, или же просто витал в облаках. Он ушёл, когда его поставили перед выбором: или качественная работа и жизнь на острове, или поэзия.

Уход Оливера был для всех потрясением, и вот тогда в их души закрался страх. К тому времени уже насчитывалось 19 семей, и рабы не желали однажды оказаться с детьми без крова и помощи. А ещё хуже, если без детей... При мысли об этом их охватывал всепоглощающий ужас. И жизнь казалась не такой уж и хорошей, хозяин не таким уж и добрым, а будущее не таким уж и светлым.

— Мы движемся к обрыву. — Тихо промолвил сосед.

Маркус давно замечал, что люди о чём-то шушукаются, но о чём именно, не знал. Теперь же всё стало ясно. И вот, однажды, обычно добрые, вежливые, улыбающиеся люди выплеснули всю свою ненависть на жителей особняка. Их удар был внезапным, будто гром среди ясного неба. На лицах рабов читалась ярость, они одним своим видом порождали страх, животный страх. Неистовая толпа смела слуг, и наконец окружила хозяина.

— Линчевать его! — Слышались крики. — Линчевать!

— За что? Что я вам сделал? — Вопрошал хозяин. — Что я вам сделал?..

Непорядок

Расскажу тебе я сказку. Жили-были, значит, дед да баба... ну и вскоре померли. Думаешь, тут и сказочке конец, ан-нет, это только начало. Потому что сказка-то о непорядке. «Непорядок!» – подумали дед с бабой, потому что похоронить их было некому, и некролог написать – тоже. А им так хотелось, чтоб хоть маленький некроложик настрочил кто-нибудь... В общем, решили они остаться на Земле, дабы исправить такой непорядок. Пытались они выйти на контакт с живыми, но почему-то ничего у них не получалось. Люди их не слышали, даже если бы духи закричали. И по плечу похлопать никого нельзя. «Непорядок!» – подумали дед с бабой. И решили тогда использовать свои тела – на них-то они воздействовать пока могли. Потому что это их тела, а не чужие. Вселились каждый в своё тело, поднялись еле-еле. И так же с трудом двинулись в путь. Связь ослабла, и тела их слушались плоховато. Но что поделаешь, если это единственный вариант...

Пришли дед с бабою в село, подошли к первому попавшемуся человеку, попросили о помощи. Руки к нему тянут, и просят: «Помоги нам!» Но он почему-то лишь вскрикнул, отскочил, и убежал. Идут они дальше, видят ещё одного. «Помоги нам!» говорят, а тот ведёт себя как предыдущий. А всё потому, что тела-то плохо контролируются, и согласные не выговаривают.

Собралась толпа людей: кто с топором, кто с косой, кто с вилами. А кто-то тяпкой вооружился. Видать, страшилки слышали все. А мертвецы всё тянут к ним руки и ревут: «Ооооооиииеееааа!» Стали их люди отгонять от села, дед с бабой стали отступать. Пытались они людей переубедить, но тщетно всё. А когда люди оттеснили мертвецов к лесу, дед с бабой сдались, и отправились на тот свет. Возрадовались люди. Вот так им удалось восстановить порядок.